Интервью с Игорем Лариным

Ирина Завгородняя: Полгода назад Вы стали главным режиссером театра «На Литейном». До этого долгое время работали в Москве. Чем отличается театральная жизнь Москвы и Питера?

Игорь Ларин: Сейчас и в Москве и в Питере есть много разных театров. Есть театры, которые интересны критикам, но неинтересны публике. Театр «Практика» делает скандальные проекты, но качество этих спектаклей далеко от совершенства. Много ставят экспериментальных спектаклей, но они не становятся знаменем для современного театра. Чаще всего выпускают спектакли-однодневки. В Москве сейчас стал модным Кирилл Серебренников – но спектакли у него обычно пустые, иногда талантливые, интересные, но после них у тебя не остается ничего. На уровне эпатажа сейчас работают многие театры. Лет 5-6 назад я одновременно ставил два спектакля – один в БДТ, другой во МХАТе. Это был очень мощный для меня аккорд, после которого у меня возникла пауза с театрами. Я работал в двух лидирующих театрах Питера и Москвы. Мне было, что с чем сравнивать. МХАТ пахнет буфетом и сладкими конфетами. Во МХАТЕ артисты практически не знают или мало знают друг друга. МХАТ – это большой культурный антрепризный центр с лидером Олегом Табаковым, с постоянно меняющейся труппой, с яркими проектами, построенными на звезд и кассовых артистов. БДТ – это очень вежливая, культурная, нежная атмосфера, где все разговаривают шепотом и здороваются друг с другом на каждом углу. В БДТ все абсолютно по-ленинградски, по-питерски, все очень скромно. Это два мира – Петербургский и Московский. Москва – бесшабашный, очень активный, бегущий рабочий поселок, где уже и русской речи тяжело услышать. Питер – очень консервативный, любящий классику, покой, тишину и свои традиции.

Ирина Завгородняя: Ваше отношение к сегодняшней театральной жизни Питера.

Игорь Ларин: Питер всегда был консервативный и серьезный город. Город, очень осторожно относящийся ко всем новым веяниям. Если сравнить эти два города с персонажами, то Москва – это много купеческих дочек на выданье, а Питер – старый камергер, который лежит в гробу. Питер живет традицией, он весь в прошлом. Если представить себе среднего театрального зрителя, то возникает образ пожилой ленинградской дамы, которая пойдет на то, что она знает, на то, что она привыкла. Это очень культурная дама, начитанная, любящая театр и живущая воспоминаниями о былых великих артистах. У каждого питерского театра есть своя легенда. В Москве такого нет. Люди, которые ходят по Камергерскому переулку не вспоминают времена МХАТА, потому что времена Ефремова или времена раскола МХАТА, это не легенды. Легенда МХАТА – это встреча Станиславского и Немировича-Данченко, но этого уже никто не помнит, и нет живых свидетелей этого. В Питере каждый театр несет за собой легенду. Город во многом смотрит назад, в этом его ценность, смысл и призвание.

Ирина Завгородняя: Почему Вы уехали из Питера?

Игорь Ларин: В начале 90-х, когда меня приглашали на постановки, моя фантазия бурлила. Я был радикальный режиссер, мне нужна была провокация, скандал. Я был такой «мейерхольдовец» - ходил в шинели, сапогах, мне нравился военизированный стиль. Это был и возраст, и я так ощущал время. Меня бросало из стороны в сторону – я увлекался пластикой, театром масок, Гротовским, Арто. Все болезни роста, который переживает любой режиссер - я прошел. Я поехал по городам и весям. Мне хотелось все почувствовать, поработать во всех жанрах, я не только был режиссером, но и руководил театрами – оперными, драматическими, тюзами, кукольными. Широта географии и возникла оттого, что мне было тесно в Питере. Мне было душно, я задыхался в академических театрах. Я всегда приходил и уходил со скандалом, культурным, но скандалом. Мне хотелось всегда все встряхнуть, разбудить, но все это наталкивалось на протест. Я сбежал от бешеной духоты. Последние 10 лет я работал в Москве, из них 8 лет на телеканале «Культура». Я пришел для того, чтобы снять свой цикл «Авторский театр Игоря Ларина». Я делал раскадровки, монтировал, снимал – это был новый мир для меня. Я делал телевизионные спектакли, погрузился в биографии всех артистов и подробности жизни всех театров. Но я очень питерский человек. У меня все время была бешеная тоска по городу. Город тянул, и я всегда возвращался и мечтал, что буду здесь работать, буду что-то ставить, что это город - мой.

Ирина Завгородняя: Вы вернулись. Ощущение духоты исчезло?

Игорь Ларин: Сейчас я жизнь ощущаю по-другому. У меня уже другой взгляд на театр. Мне хочется серьезного разговора, хочется заниматься не только формой, но и содержанием, хочется воспитывать актеров. Я понимаю, что какие бы ни были театры, какие бы ни были режиссеры, пытаясь взорвать ситуацию, город останется тем же, чем был. Он цельный, он держит свою ауру и энергетику. Сейчас я нашел кислород, которым могу дышать. Я нахожу гармонию отношений с городом, театральным зрителем, который каждый день наполняет театр. Я понимаю этого зрителя и знаю его лично, я знаю, о чем он думает и чего он хочет.

Ирина Завгородняя: Как вы выбираете материал?

Игорь Ларин: Выбор материала всегда интуитивен. Либо материал сразу отзывается во мне, либо имел большую историю воображения, и я давно хотел его сделать. Театр «На Литейном» имеет абсолютно свой путь. У него есть своя ниша и своя аура, которая требует своего материала. Это не прокатная площадка для разных идей, здесь всегда были очень умные, тонкие, интеллектуальные, неожиданные спектакли. И эта история разнообразных проектов создает странный образ экспериментального театра. Если представлять театр «На Литейном» одним человеком, то это очень тонкий интеллектуальный актер, очень вдумчивый, очень проникновенный, ждущий своей публики. Это такой Сергей Дрейден. Это актер, которого запоминают на всю жизнь. Он уникальный и уникальность театра «На Литейном» тоже этого рода. Сюда приходил и Семен Фурман – уникальный актер, у которого тоже сложная судьба. Они не вошли в тираж, они остались уникальными актерами. Театр «На Литейном» - это такие актеры, такой мир, в этом его уникальность. Самое главное в театре – актеры. Моя мечта – поставить «Театральный роман». Этот спектакль был придуман для Театра «На Литейном». Это театр интеллектуальной интересной драматургии, будь то классика или современность. Сейчас мы репетируем спектакль по пьесе Е. Замятина «Блоха».

Ирина Завгородняя: Почему зритель должен посмотреть спектакль «Блоха»?

Игорь Ларин: Это будет необычный и очень жесткий спектакль в духе спектаклей ранней Таганки. Известную историю о Левше люди увидят по-другому. Это будет осовремененный лубок. Полуплощадной, полуполитический спектакль, местами эпатажный, где персонажи будут предельно узнаваемыми, где будет много ассоциаций и параллелей с нашей жизнью и историей. Это будет культурная провокация в духе театра «На Литейном».

Ирина Завгородняя: В каком направлении должно развиваться театральное искусство Петербурга?

Игорь Ларин: Петербургский театр должен быть стильным, таким же, как город. Форма, может быть, какой угодной, но это должно быть высококультурно, чтобы ощущалось, что это Петербург. Весь мир от нас этого ждет и мы должны этому соответствовать.